Седьмая симфония Шостаковича
Начало окончательного варианта симфонии относится к 15 июля.
1940 года, и далее ее сочинение шло как всегда напряженно, до конца года в тяжелейших условиях начавшейся блокады, постоянных бомбежек и голода. По мере окончания частей они показывались коллегам, знакомым, неизменно вызывая у них огромное потрясение. О симфонии неоднократно упоминалось по радио. Интерес к ней постоянно ощущался у жителей блокадного города.
29 сентября была закончена III часть. На следующий день самолетом вместе с семьей Шостакович был эвакуирован в Москву (от более ранней эвакуации он отказывался), а через две недели — в Куйбышев, где приступил к сочинению финала. 27 декабря — дата окончания произведения. На титульном листе Шостакович аккуратно написал: «Посвящается городу Ленинграду».
Вскоре начались репетиции силами оркестра Большого театра под управлением Самосуда. Премьера состоялась 5 марта 1942 года и транслировалась на всю страну. В репродукторе слышалось: «Говорит Москва! Говорит Москва!» — так организаторы решили начать трансляцию, несмотря на то что она велась из Куйбышева. Несколько предваряющих исполнение слов сказал перед микрофоном автор. Исполнение вызвало общее впечатление радости и гордости за советскую культуру, стоически борющуюся с врагом вместе с бойцами на фронте.
Через две недели после куйбышевской премьеры Шостакович, Самосуд и солисты оркестра Большого театра вылетели в Москву для подготовки московской премьеры объединенными силами оркестров
Большого театра и Всесоюзного радио. Концерт состоялся в Колонном зале Дома союзов 29 марта 1942 года. Во время исполнения объявили воздушную тревогу, но концерт продолжался. Впоследствии кинодраматург А. Я. Каплер вспоминал: «Когда прозвучал последний аккорд, произошло то, что больше всего поразило меня: я открыл глаза и увидел, что белые мраморные колонны стоят на своих местах, спокойно свисают с потолка зажженные люстры, на эстраде сидят музыканты в черных костюмах, с инструментами в руках, зал полон народа… Сознание возвращалось из какого-то, черт знает какого дальнего далека, где только вот сию минуту рушились миры и из праха возникали новые…».
Все отчетливо сознавали, какое важное художественное, нравственное, гражданское и политическое значение имеет это исполнение. Трансляцию московской премьеры слушали в блокадном Ленинграде, где зародилась мысль об организации у себя исполнения симфонии. Широко известны факты, повествующие о труднейшей подготовке этого исполнения, главной фигурой в которой был дирижер К. И. Элиасберг, и великолепной премьере, возможность проведения которой обеспечивали фронтовые артиллерийские части, проведшие специально разработанную операцию по обстрелу фашистских огневых и наблюдательных точек. Это было поразительное единение несгибаемой силы и воли автора, его музыки и города, которому она посвящена.