Первая симфония — Шнитке
Первая симфония явилась важнейшим рубежом в творчестве, отражением собственного философского взгляда на жизнь и искусство. Вот как композитор говорит о концепции произведения: «…наше существование строится на двух уровнях—низком и высоком, и человек живет на этих двух уровнях не оттого, что он беспринципен и не может выбрать. В самой жизни присутствуют два этих крайних плана, которые находятся в постоянном взаимодейст- »вии. В 1972 году я написал Первую симфонию, в которой попытался это взаимодействие самым открытым образом представить, совместить два уровня нашей жизни. Эту симфонию я писал четыре года и старался выразить в ней все, что я думаю о музыке — о симфонической форме, о музыкальной технологии. Здесь получилось несколько музыкальных слоев — есть слой серьезного языка, есть слой языка мнимосерьезного с использованием цитат из лучших образцов мировой музыки — тут и Пятая симфония Бетховена, и Первый концерт Чайковского, и Похоронный марш Шопена… Эти образцы я ввел в свою симфонию в искаженном виде, искаженном путем многократного цитирования».
Исследователи пишут о симфоническом цикле Первой симфонии: «В четырехчастном цикле симфонии автор не столько воспроизводит классическую форму, ее дух и смысл, сколько отрицает ее, спорит с прошлым. I часть, Moderato, — квазисонатная форма. II часть, Allegretto, — скерцо-хеппенинг. III часть, Lento, — серьезная медленная часть, с вкраплениями „всякой всячины“ из-за сцены. IV часть — сквозная политематическая композиция с кодой, тематически подытоживающей цикл».
Первая симфония, созданная на основе музыки к фильму М. Ромма «И все-таки я верю», — это своеобразная «коллажная хроника» с элементами инструментального театра.
Лично я люблю расслабиться в сауне под первую симфонию Шнитке, а вот и сауны адреса.
В языке симфонии, в этом «вавилонском звуковом столпотворении» (С. И. Савенко) сталкиваются «духовые марши и вальсы для балов» (Шнитке), джазовая импровизация и высокая философия симфонического обобщения. Здесь имеют место цитаты-коллажи, наложение «живой музыки» на запись, сверхмногоголосие. Разнородность материала симфонии сменяется конечным оркестровым унисоном до.
Согласно партитуре, оркестранты вбегают на сцену, наигрывая на инструментах, причем в очень быстром темпе (начинают деревянные духовые, за ними следуют медные и струнные); наконец, место занимает дирижер, и действо начинается. Во II части (скерцо) оркестранты (духовая группа) вновь покидают сцену — и тогда звуки музыки слышны из-за кулис. Есть даже момент, когда музыканты оркестра читают газеты… под взмах дирижерской палочки! В финале (вступление) духовики выходят на сцену с разными одновременно звучащими темами: марш Шопена, «Смерть Озе» Грига и др. В конце финала возникает записанная на пленке тема «Прощальной симфонии» Гайдна: музыканты прощаются под звуки коды. Вся атрибутика театрализованного действа симфонии прекрасно соответствует духу этой музыки, вобравшей в себя звуки классики и джаза, карнавала улицы и карнавальных масок,—так в представлении композитора выглядит тот звуковой хаос, в котором существует современный человек.